Тасмания: Окончание South Coast track

Великий и ужасный хребет Ironbound, который путеводители считают главным препятствием на маршруте, оказался совсем не страшным. Подняться на километр, пройти по плоскогорью и спуститься обратно к океану - и всех проблем. Возможно, все дело в привычности таких нагрузок, не знаю. Но валандание в грязи на абсолютно ровных мурлэндах давалось мне гораздо сложнее, чем этот перевал.

Единственной проблемой при штурме хребта был ветер на плоскогорье – реально валил с ног. И, естественно, дул прямо в морду. И не просто ветер, а с дождем. А в остальном – хребет как хребет, чего было такие страсти про него писать – непонятно.

Зато на следующий день мне повезло – увидел настоящий шторм на океане. Удивительно, когда пляж шириной метров сто насквозь пробивается волнами. Врод бы идешь в пятидесяти метрах от кромки пробоя – но приходит большая волна и оказываешься по колено в бурлящей воде, и в ботинках полно песка. В узких местах, где скалы близко подходят к берегу, приходилось ждать серию малых волн и быстро-быстро пробегать опасный участок. Зато грязь со штанов и ботинок вся смылась, мелочь , а приятно.

На ночевку остановился в Eric Point – самом скрытном campsite на маршруте. Сначала я его вообще найти не мог – на карте нарисовано, что вот прямо между этой скалой и ручьем должно быть место под палатки. Однако скала есть, ручей есть, но на пляже между ними не встанешь – шторм и пляж насквозь заливает, а в лес не войти – все заросло высоченной травой и кустами. Поискал-поискал поляну да и бросил это дело, стал ракушки собирать, благо шторм их много выбросил. И буквально случайно в просвете между деревьями заметил что-то синенькое, подозрительно похожее на маркер кемпинга. А стоило пробиться через полосу прибрежных кустов – и нашлась искомая поляна. И даже сковородка чья-то на дереве висит. Видать просто давно никто сюда не приходил, траву не вытаптывал.

Утром, с трудом подавив инстинктивное желание взять с собой сковородку (на всякий случай, вдруг пригодится....) отправился в путь. Дальше маршрут уходит от океана и углубляется в горы. Жалко, конечно, но что поделаешь. Шум прибоя постепенно стихает за спиной, постепенно появляются холмы, за ними уже виднеются горы... Под ногами привычно хлюпает и чавкает, но на это я внимания давно уже не обращаю. Над головой кружит пара клинохвостых орлов, высматривают себе обед. Но погода мерзкая, звери сидят по норам и орлы улетают куда-то вдаль.

К обеду дошел до единственного условно-обитаемого в этих карях места, которое называется Melaleuca. Когда-то давно, в начале двадцатого века, здесь обосновалось семейство по фамилии King. Они добывали олово где-то в окрестных холмах и периодически вывозили его на лодке на продажу. Сын первопоселенцев, Denny King, выросший в абсолютном отрыве от цивилизации (это сейчас всего в семидесяти км от Мелалеки построили плотину, и возле нее живет несколько смотрителей, а раньше до цивилизации было гораздо дальше) стал впоследствии ярым любителем и защитником дикой природы.

Во время войны он был ранен где-то в Новой Гвинее, попал там в госпиталь, подружился с медсестрой и после разгрома Японии вернулся домой с женой. Переехать из тропиков на холодную Тасманию – и само по себе подвиг, а уж в Мелалёку, которая в самом прямом смысле находится in the middle of nowhere – тем более. Но переехала, и жили они там долго и счастливо.

Сегодня Дени Кинг – фактически легенда тасманийских экологов. Долгие годы он каждое утро начинал с того, что выходил из своего домика и свистом сзывал всех окрестных птиц на завтрак. Многие поколения нектарниц (и еще кого-то, я уже не помню точно) были выкормлены его руками. Дикие птицы гнездились в его доме, любили сидеть на его плечах и вообще принимали за своего.

В конце двадчатого века, когда охрана природы стала входить в моду, о нем узнали в большом мире и даже стали выделять средства на разные охранные проекты, благо о проблемах тамошних птиц он знал абсолютно все. Тогда же он построил домик для наблюдения за птицами – значительно лучше, чем тот, в котором жил сам. Собственно, эти два домика составляют подавляющее большинство строений в Мелалёке. Кроме них есть только небольшая грунтовая взлетно-посадочная полоса и домик, в котором пилоты держат какие-то свои вещи. И в нем же оставляют заброски для туристов – если заранее договориться об этом с пилотами.

Летают в это странное место сегодня исключительно маленькие туристичекие самолетики. Без всякого расписания, по наличию желающих и при подходящей погоде, т.е. нечасто. Но мне повезло – как раз прилетела группа из семи дедушек и бабушек, мечтающих увидеть редчайшего Orange-Bellied Parrot. Кампанию по их охране начал сам Дени, а сейчас ее продолжают местные экологические организации. Бабушки просидели в домике для наблюдения за птицами часа три, попугая не увидели и стали собираться обратно. А тут как раз и я пришел. И выяснилось, что у них в самолете есть ровно одно свободное место. И они не возражают меня покатать, тем более что на обратный путь у них запланирован панорамный полет по ущельям между горами. Ну как тут откажешься? Да и зачем? ;)

Загрузились, даже рюкзак сумели куда-то запихнуть, хоть и с трудом. Одно плохо – мне не досталось защитных наушников, а ревет этот самолетик так, что реально уши закладывает. Но красота видов под крылом явно перевешивает это мелкое неудобство. Еще удобно, что прилетели прямо в Хобартский аэродром – не пришлось до него долгу и нудно добираться автостопом.

Однако на этот же день дешевых билетов в Мельбурн не было, только на 6 утра. Так что пришлось озаботиться поисками ночлега – мелкие локальные аэропорта в Австралии на ночь закрываются. Подхожу к первому попавшемусь секьюрити и спрашиваю – где у вас тут можно переночевать поблизости? Очень понравилась его реакция, на мой взгляд она лучше всего описывает тасманийское отношение к жизни. Ну, говорит, в принципе, есть у нас тут отель... Но оно тебе надо? 90 баксов платить, и вообще... Ты же турист? Ну так иди вон под то дерево – там ровно, травка мягенькая – ставь палатку и спи себе. До указанного дерева от входа в здание аэропорта – метров 200. Представить такой ответ служитела порядка в Англии – просто невозможно.